Об авторе История
СУДЬИ, ЦАРИ И ПЕРВЫЕ ПРОРОКИ ИЗРАИЛЯ


ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

ВТОРАЯ КНИГА ШМУЭЛЯ

продолжение

«Испробуй меня, Господи, и испытай меня…»


Он был царь мой,
песня песней моих...
Но он отбросил меня,
как стрелу из колчана своего…
Давид, любимый мой!
Как же превратился ты во врага моего?..
Как обратил песню жизни моей
В свиток плача?

Малка Шакед, израильская поэтесса.
Из стихотворения «Михаль»


«ОТДАЙ ЖЕНУ МОЮ МИХАЛЬ…»

События в Танахе не всегда описываются в хронологической последовательности. Последуем этому правилу и расскажем про семейную жизнь Давида, отступая от временных рамок.

Первой его женой, как известно, была Михаль. «И полюбила Михаль, дочь Шауля, Давида…»

Это она спасла мужа от неминуемой гибели, когда слуги отца хотели расправиться с ним. «Спустила Михаль Давида через окно, пошел он и убежал, и скрылся».

Разгневался Шауль: «Почему ты обманула меня и отпустила врага моего?» А она ответила, утаив правду: Давид грозил расправиться с ней, если не поможет ему уйти.

Любила Михаль Давида.

И тогда Шауль – чтобы унизить соперника – отдал свою дочь другому мужчине. Звали его Палти.

Это был праведный человек, который год за годом не притрагивался к Михаль, потому что она попала к нему по принуждению. В Книге Шмуэля дано ему и второе имя – Палтиэль, «Бог спас меня»: с Божьей помощью он одолел влечение к замужней женщине.

Известно из Талмуда: Палтиэль воткнул меч между собой и Михаль и сказал: «Кто из нас осмелится на это, да будет пронзен мечом». «Они были чисты от греха, подобно тем, которые только начинают свою жизнь».

Напомним сказанное прежде.

Пришли в Хеврон посланцы Авнера, сказали Давиду от его имени: «Заключи союз со мной, и вот, рука моя с тобой, – приведу к тебе весь Израиль».

Давид был оскорблен поступком Шауля, который забрал у него Михаль, и потому велел передать Авнеру: «Хорошо, я заключу с тобой союз, только одного я потребую от тебя: ты не увидишь лица моего, если не приведешь Михаль, дочь Шауля».

В то время Иш Бошет был царем одиннадцати колен Израиля. Давид потребовал и от него: «Отдай жену мою Михаль…»

Михаль забрали насильно из дома Палтиэля, а он «шел за ней и плакал» на всем пути до границ надела Иегуды. Там сказали ему: «Возвращайся», и он – с сокрушенным сердцем – пошел назад в опустевший дом.

Любил Палтиэль Михаль.

Возникает вопрос: сохранились ли у Давида какие либо чувства к первой своей жене? Или он потребовал вернуть ее, чтобы смыть позор и оскорбление, ему нанесенные? А может, подтвердить право на преемственность, если рядом с ним будет дочь предыдущего царя? Книга Шмуэля об этом умалчивает.

Но что было дальше?

Михаль жила с Давидом в Хевроне, вместе с ним переехала в Иерусалим, и наступил торжественный день, когда ковчег завета перенесли в столицу двенадцати колен Израиля.

Священнослужители трубили в шофары.

Играли на флейтах, трубах, арфах и лютнях, били в барабаны, звенели металлическими кимвалами, а Давид, облаченный в одежды из льняной ткани, самозабвенно и радостно «плясал пред Господом» на всем пути до Иерусалима.

«И было…

…когда ковчег Господа входил в город Давида…

…Михаль, дочь Шауля, смотрела в окно…

…увидела она, что царь Давид скачет и пляшет пред Господом…

…и презрела его в сердце своем».

Так она стояла когда-то и смотрела вслед Давиду, который ушел через окно от воинов Шауля, готовых его убить. Так она стояла и теперь у окна, но это была уже другая женщина, пережившая многое.

Возможно, она считала поведение Давида унизительным, порочащим величие помазанника Бога, – ее отец не плясал бы на глазах у всех, соблюдая царское достоинство.

Быть может, Михаль ожидала, что Давид наденет богатые одежды, возложит на голову венец, поедет в колеснице в окружении приближенных, а не станет «скакать» перед ковчегом. Ведь женщины, многие женщины смотрели на него из окон и с крыш домов, а царь, нимало не стесняясь, подобрал полы своих одежд, чтобы удобнее было танцевать, – все видели его голые ноги почти до колен.

Он вернулся с торжества взволнованный, переполненный впечатлениями, желая поделиться радостью с домочадцами, но Михаль вышла навстречу и – на правах первой жены – сказала с осуждением и издевкой: «Славен же был сегодня царь Израиля, выставив себя напоказ перед рабынями слуг своих, как выставляет себя какой-нибудь пустой человек».

Мидраш приводит дополнительные слова Михаль: «Посмотри, какая разница между тобой и домом отца моего, где все были скромными, благочестивыми, не выказывали на людях даже ступни своих ног. А ты…»

Ответил Давид на ее укоры: «(Радовался я) пред Господом, Который выбрал меня, предпочтя отцу твоему и всему дому его, поставив руководителем Израиля, народа Господа».

Он не стеснялся плясать на глазах у всех, чтобы восторженной любовью оказать почет Всевышнему, а потому вскричал в повышенном, должно быть, тоне: «Буду я веселиться пред Господом и еще больше унижу себя, чем на этот раз, стану еще незначительнее в глазах своих, а перед рабынями, которых ты назвала, – перед ними я буду славен».

Книга Шмуэля завершает этот эпизод горькими словами: «А у Михаль, дочери Шауля, не было у нее ребенка до дня ее смерти».

Не случайны слова Давида: «…Который выбрал меня, предпочтя отцу твоему и всему дому его». Это был ответ каждому, кто полагал, что лишь женитьба на дочери Шауля дала ему право на престол; всем тем, кто забыл, что пророк помазал Давида на царство до женитьбы на Михаль.

Печальна судьба этой женщины, дочери царя.

Ее выдали замуж за любимого человека.

Отдали затем другому мужчине, чтобы оскорбить и унизить Давида.

Она перенесла гибель отца и трех братьев, погибших в сражении, убийство Иш Бошета, четвертого брата, а также смерть Мерав, старшей сестры, детей которых воспитывала в своем доме.

Потом – по требованию Давида – ее вернули к нему, как вещь, не испросив, должно быть, согласия.

Затаила ли она горечь с ненавистью? Кого обвиняла в своих злоключениях? Не потому ли прорвалось раздражение Михаль, горькие слова упрека при виде танцующего Давида?

«Не было у нее ребенка до дня ее смерти…» Не означает ли это, что Давид отверг ее, отослав бездетную женщину прочь из своего дома?

Законоучители не соглашались с таким завершением жизни Михаль, которая любила Давида, была верна ему, оставалась непорочной во все годы их разлуки. Они использовали для толкования строки из второй Книги Шмуэля, где упомянуты сыновья Давида и их матери. О последнем из них написано: «А шестым (был) Итреам у Эглы, жены Давида».

В этом перечислении жен и их детей только Эгла названа «жена Давида». Почему она выделена среди прочих? И законоучители решили: так могли называть лишь первую жену царя.

Следовательно, Эгла – это второе имя Михаль, которое дал ей Давид. Она родила ему Итреама и умерла при родах, успев взглянуть на единственного своего ребенка, – полагает мидраш.

Что это означает?

Законоучители пожалели Михаль, женщину трагической судьбы.


О Михаль, ты сестра мне –
ведь связь поколений крепка,
и еще виноградник
полынью сухой не зарос,
и на платье твоем
не поблек еще пурпур полос,
золотые браслеты твои
мне звенят сквозь века.
Не однажды я видела,
как ты стоишь у окна,
и свободу и нежность
твои отражают черты.
О Михаль, о сестра,
я ведь тоже грустна, как и ты,
и, как ты,
на презренье к любимому осуждена.

Рахель, перевод Мири Яниковой


«КТО ОН ТАКОВ, СЫН ИШАЯ?..

Читатель, несомненно, помнит рассказ о том, как амалекитяне напали на Циклаг, разграбили и сожгли город, женщин и детей угнали в плен. Давид и его воины немедленно отправились в погоню, напали на врага, «и спас Давид всех, кого забрал Амалек; обеих жен своих спас Давид».

Звали их Ахиноам и Авигайль.

Про Ахиноам известно только, что она из города Изреэль в наделе Эфраима, родила Давиду сына-первенца.

Но как Давид познакомился с Авигайль?

Где встретил ее?

Поразила ли его красота женщины?

Не обойтись без подробного рассказа.

Это случилось в те времена, когда Давид спасался от преследований Шауля. Его отряд разбил временный лагерь южнее Хеврона, где они пасли овец, захваченных у филистимлян. Неподалеку от них паслись овечьи отары богатого израильтянина, но между пастухами не было распрей из-за пастбищ и источников воды для скота, как это происходило в других местах. Наоборот, пастухи богача чувствовали себя в безопасности рядом с воинами Давида, которые оберегали их от диких зверей и от набегов кочевников.

Затем Давид ушел от преследований Шауля на юг, в безводную пустыню, где трудно было прокормить его отряд, шестьсот человек. Там-то он и узнал: тот самый богач стрижет своих овец возле Хеврона, а по окончании стрижки собирается устроить для своих работников праздничное застолье.

Подошел момент выяснить, кто же этот человек, владелец тысячи коз и трех тысяч овец. Из Книги Шмуэля узнаём: «Имя этого человека Наваль, а имя жены его Авигайль; женщина эта умна и красива, а муж ее упрям, дурны поступки его».

Наваль торговал овечьей шерстью, был очень богат, но отказывался помогать бедным и несчастным, отчего его имя стало нарицательным для жестокого и бездушного человека.

Законоучители разъясняли: «Злодеи – последователи Наваля. Они говорят: "Зачем я стану заботиться о бедных? Разве Бог не может Сам им помочь? Господь этого не делает, потому что не желает проявлять милосердие к таким людям, – так надо ли мне помогать тем, кого Он не любит?"»

Наваль – прозвище этого человека. В переводе на русский язык может означать – мерзавец, подлец, совершающий недостойные поступки. Авигайль в переводе – «отец мой радовался» (очевидно, при рождении дочери).

Повторим еще раз. Воинам Давида не хватало еды в пустыне, они жили впроголодь, и Давид решил: раз его пастухи оберегали отары богача, ограждая от многих убытков, то его отряду полагается по справедливости часть угощения с праздничного застолья.

Он отправил юношей к Навалю, просил передать: «Мир тебе, и дому твоему мир… Пастухи, которые у тебя, были с нами, мы не обижали их, и не пропало у них ничего за все те дни… Дай же то, что сможешь, рабам твоим и сыну твоему Давиду».

Наваль выслушал эту просьбу, а затем ответил грубо и высокомерно: «Кто такой этот Давид, кто он таков, сын Ишая? Сегодня появилось много рабов, бунтующих против своего господина… (Неужели) возьму я хлеб мой, и воду мою, и мясо скота, зарезанного для моих людей, которые стригли овец, и отдам людям, о которых не знаю, откуда они?»

Этот человек, сообщает мидраш, надругался и над пророком, помазавшим Давида на царство: «Какие-то две капли масла, которые Шмуэль брызнул на его голову? Где теперь этот Шмуэль, где те капли?»

И отослал юношей обратно, даже не снабдив едой перед долгой дорогой.

«Всякий, кто может оказать милость ближнему, но отказывается, похож на того, кто сам себя лишает жизни»; другими словами, сокращаются дни его – полагают законоучители.

Пренебрежение Наваля: «Кто такой этот Давид, кто он таков, сын Ишая?..» было оскорблением не только Давиду, но и отцу его, всему его дому. Царь обладал правом наказывать каждого, кто оскорблял его достоинство, а Давид, не забудем, был помазан на царство по слову Бога. Потому и приказал своим воинам: «Препояшьтесь каждый мечом своим!».

«Препоясался каждый мечом своим, препоясался и Давид мечом своим, поднялись за Давидом около четырехсот человек…»


«И СТАЛА ЕМУ ЖЕНОЙ»

В этот момент на исторической сцене появляется Авигайль, одна из семи пророчиц в еврейском народе.

Пастухи рассказали ей, как безжалостно поступил Наваль, ее муж, не дал даже хлеба голодным людям. А ведь они «очень добры были к нам… Защитной стеной были они нам и ночью, и днем во все дни с нами, когда пасли мы скот… Реши, что делать тебе, ибо неминуема беда господину нашему и всему дому его».

Авигайль, по всей видимости, и прежде выручала из беды своего наглого, злобного мужа. Она взяла двести хлебов, мехи с вином, пять овец, пластины спрессованного изюма и инжира, погрузила на ослов и поспешила навстречу Давиду.

«А Навалю, мужу своему, не сказала об этом».

В тот самый момент отряд Давида спускался с горы, и заявил он во всеуслышание: «Напрасно охранял я в пустыне всё, что у этого (Наваля)… Он же отплатил мне злом за добро… Не оставлю до утра тех у него, (которые) мочатся на стену».

Другими словами, Давид поклялся уничтожить Наваля, сыновей его и мужчин-работников, которые не встали на сторону голодных людей, бывших своих защитников.

«Увидела Авигайль Давида, поспешила сойти с осла и пала перед Давидом на лицо свое, распростерлась на земле».

Быть может, она услышала его слова, или пророческий дар помог ей, – сказала Авигайль Давиду: «На мне вина, господин мой! Позволь рабе твоей говорить пред тобой».

Ночь.

Оскорбленный Давид, готовый к отмщению.

Воины его, препоясанные мечами.

Как остановить кровопролитие, в котором погибнут и ее сыновья?..

Продолжила Авигайль: «Пусть господин мой не обращает внимания на этого человека без трепета (перед Небесами), на Наваля, – каково имя его, таков и он. Наваль он, и отвратительны дела его, а я, раба твоя, не видела юношей господина моего, которых ты послал».

Авигайль сказала про мужа: «сердце его как у Блияала». Блияал в еврейской традиции – «князь тьмы», демон соблазна и разрушения, которого с приходом Машиаха «навеки ввергнут в огонь». «Всякий, кто отказывается дать пожертвование, заслуживает имени Блияал».

Желая предотвратить наказание, спасти от гибели многих, Авигаль произнесла такие слова:

– Если ты совершишь это, как же сможешь затем, будучи царем, судить бедняков, убивших или ограбивших богатых людей, отказавшим им в пожертвовании? Они скажут тогда: «Ты и сам убил Наваля, когда он отказался накормить твоих людей».

И вот ее пророчество о будущем царя Давида, сказанное тогда же:


Построит Бог прочный дом господину моему,
ибо войны Бога ведет господин мой…
А души врагов твоих отбросит Он, как из пращи.


Давид принял дары Авигайль для своих воинов и ответил на это:


Благословен Бог Всесильный Израиля,
который послал тебя мне навстречу.
Благословенны разумные слова твои и благословенна ты,
что удержала меня сегодня от кровопролития…
Поднимайся с миром в дом свой,
смотри, послушал я голоса твоего и окажу уважение тебе.


Авигайль вернулась домой, застала пьяного Наваля во главе праздничного стола, и лишь наутро рассказала ему, как сумела предотвратить гибель многих людей.

Испугался Наваль, «замерло сердце в нем, стал он, как камень. И было, дней через десять поразил Господь Наваля, и он умер».

Десять дней были предоставлены ему для исправления, но Наваль не раскаялся, не изменил своего отношения к бедным и несчастным – поясняют законоучители.

Из Талмуда известно: «Четыре красивых женщин были в мире», одна из них Авигайль. «И не нашлось человека, который мог бы устоять перед красотой Авигайль даже один час».

Давид был очарован умом и красотой этой женщины, скромной и благочестивой. А когда узнал о смерти Наваля, послал людей к Авигайль – сказать ей: «Давид направил нас к тебе, чтобы взять тебя ему в жены».

«Поспешила Авигайль и поехала на осле, пять служанок пошли за ней… и стала ему женой».

Давид испытывал к Авигайль особые чувства, был благодарен за то, что предотвратила кровопролитие, которое мучило бы его всю жизнь. После смерти Авигайль оказалась в раю среди праведных женщин – так следует из мидраша.


«А ЖЕНЩИНА ТА ОЧЕНЬ ХОРОША НА ВИД»

Событие, которое случилось, так оно случилось.

Из Талмуда известно, что в один из дней Давид обратился к Всевышнему:

– Всесильный Боже! Когда же мои дела приблизятся к делам праотцев Авраама, Ицхака, Яакова? Почему говорят: «Бог Авраама, Бог Ицхака и Бог Яакова», но не говорят «Бог Давида?»

Ответил ему Господь:

– Они выстояли в испытаниях предо Мной, а ты не выстоишь.

Взмолился Давид:

– Испробуй меня, Господи, и испытай меня.

Сказал на это Господь:

– Они не знали заранее, каково будет испытание, а тебе сообщу сразу, что предстоит преодолеть. Испытанием для тебя станет тяга к женщине.

В то время Давид правил страной на вершине своего могущества, велик и грозен для врагов Израиля. Его воины во второй раз осадили столицу Аммона в Заиорданье; командовал ими Иоав, «а Давид оставался в Иерусалиме».

Давид оставался в Иерусалиме, и испытание Бога не заставило себя ожидать.


На три стражи делится каждая ночь…
Первая стража – кричит осел,
Вторая – лают псы,
Третья стража –
Младенец сосет материнскую грудь,
И шепчется женщина с мужем своим.


В какой час ночи вышел Давид на крышу своего дома?

Скорее всего, это случилось в первую стражу, когда женщины совершали омовение, готовясь ко сну.

«И было в вечернее время, встал Давид с ложа своего, прохаживался по крыше царского дома и увидел женщину, купающуюся на крыше, а женщина та очень хороша на вид»

С этих слов Книга Шмуэля начинает повествование об испытании, посланном Давиду, и о будущей его жене, имя которой Бат-Шева (Вирсавия).

Остановимся на малое время и попробуем разобраться в ситуации.

Прежде всего, возникает вопрос: почему эта женщина купалась на крыше, где ее, обнаженную, могли разглядеть из ближайших домов?

Существует такое мнение: Бат-Шева совершала омовение за ширмой, недоступная для посторонних глаз, но Бог послал сатану в облике птицы. Давид пустил в него стрелу, которая прорвала ширму; через образовавшееся отверстие он увидел обнаженную женщину редкой красоты и воспылал страстью.

А вот другое толкование законоучителей. Бат-Шева умащала себя благовониями влекущих ароматов, чтобы Давид обратил на нее внимание, купалась обнаженной на крыше дома с единой целью – соблазнить царя.

С давних времен известна сила вожделения, которая способна увлечь даже очень благочестивого человека; поэтому признавали мудрые люди: «Великий человек велик и в своих страстях».

«Послал Давид разузнать о той женщине, и сказали ему: это же Бат-Шева, дочь Элиама, жена Урии хитиянина». Бат-Шева в переводе с иврита означает «седьмая дочь». Дано ей и второе имя: Бат-Шуа, «дочь спасения».

«Отправил Давид людей взять ее, пришла к нему, и лёг с ней…» Затем она вернулась в свой дом, а через положенное время оповестила царя: «Я беременна».

Когда Давиду стало известно, что Бат-Шева ждет от него ребенка, он отправил гонца в Заиорданье и потребовал от Иоава: «Пришли ко мне Урию хитиянина».

Урия происходил из народности хити (хетты), которые жили в Ханаане и к северу от него; это был один из самых опытных и отважных воинов Давида, осаждавших столицу Аммона. Царь расспросил его о результатах военных действий, а затем потребовал, чтобы Урия пошел до утра в свой дом, – не надеялся ли он, что тот переночует с женой, и беременность Бат-Шевы припишут её мужу?

Однако Урия остался ночевать вместе со слугами, «у ворот царского дома». (Быть может, ему нашептали, что Бат-Шева провела ночь с царем, и потому он, оскорбленный, не пошел к жене? Нет никаких сведений, подтверждающих эту версию.)

Наутро Давид спросил Урию: «Отчего же не сошел ты в дом свой?» Ответил он: Иоав и его воины «стоят лагерем в поле, а я войду в дом свой есть, пить и спать с женой своей?.. Не сделаю я этого!»

По приказу Давида Урия остался в Иерусалиме еще на одну ночь; царь даже напоил его допьяна, но тот снова ночевал с царскими слугами, «а в дом свой не сошел».

Прегрешение вело к новому проступку, и Давид написал письмо Иоаву. Были в нем такие слова: «Поставьте Урию (к месту) самого ожесточенного боя и отступите от него, чтобы был поражен и умер».

Великий царь, псалмопевец, прародитель Машиаха – и продуманное хладнокровное убийство? Законоучители считают это самым серьезным прегрешением Давида – тайное повеление оставить воина на поле боя, чтобы погубить его.

Урия привез в лагерь свой смертный приговор.

Иоав выполнил распоряжение царя, при осаде Аммона повелел Урии с малым отрядом приблизиться к крепостной стене, что закончилось трагически.

Явился к Давиду один из воинов, передал на словах послание Иоава: «Когда пересилили нас те люди и вышли к нам в поле, мы оттеснили их до ворот. А лучники стреляли в рабов твоих со стены, и умерли некоторые из рабов царя, умер также раб твой Урия хитиянин».

Приказал Давид: «Так скажи Иоаву: "Пусть не будет это дело злым в глазах твоих, ибо столько и еще столько погубит меч. Усиль натиск свой на город и разрушь его"».

Бат-Шева узнала о гибели мужа, оплакала его, «а когда закончилось время траура, послал Давид взять ее в дом свой; и стала она его женой, родила ему сына».

«Но дело, которое совершил Давид, было злым в глазах Господа».


«ТЫ – ЭТОТ ЧЕЛОВЕК!»

В те времена мужчины, отправляясь на войну, оставляли женам письма о разводе; если они пропадали без вести, их жены снова могли выйти замуж. По этой причине полагали, что Давид не совершил прелюбодеяния, так как формально Бат-Шева была разведена с мужем.

Но тем не менее…

Тем не менее…

Урия погибает в бою.

Бат-Шева становится женой Давида.

Они ожидают рождения сына, зачатого при первой встрече.

И Всевышний посылает к Давиду пророка Натана.

Он пришел к царю Израиля и начал рассказывать притчу: «В одном городе были два человека: один богатый, а другой бедный».

Давид слушал со вниманием, полагая, по всей видимости, что подана на рассмотрение некая тяжба, которую ему предстоит рассудить. А пророк продолжил:

«У богатого было очень много крупного и мелкого скота. А у бедного не было ничего, кроме маленькой овечки, которую он купил и выкормил. Она выросла у него вместе с его детьми, от его куска (хлеба) ела, из его чаши пила, на груди его спала и была для него, как дочь».

Тут пророк замолчал, быть может, на мгновение, чтобы царь проникся сочувствием к бедняку с единственной его овечкой, затем сказал:

«Пришел странник к богатому человеку. Тот пожалел взять что-либо из своего мелкого и крупного скота… взял овечку того бедняка и приготовил (трапезу) для человека, который пришел к нему».

Разгневался Давид, выслушав эту историю, и сказал: «Повинен смерти, сделавший это! А за овечку он должен заплатить вчетверо».

Давид потребовал, конечно, чтобы назвали имя человека, поступившего жестоко и немилосердно, на что Натан ответил кратко:

«Ты – этот человек».


Давид, царь Израиля, полюбил Бат-Шеву,
он обнимал ее и ласкал теми же руками,
какие отрубили голову Гольята-филистимлянина,
теми же ласкал руками…
Сказал ей: «Ты – та самая женщина».
Сказала ему: «Ты – тот самый мужчина».
Сказал пророк те же слова:
«Ты – тот самый человек!»

Иегуда Амихай


Содержание притчи стало обвинением царю за недостойный поступок. К тому моменту у «богача» Давида было уже семнадцать жен, Бат-Шева стала восемнадцатой, а у «бедняка» Ури, которого он послал на смерть, только одна.

И пророк продолжил – теперь уже не свои слова:

«Так сказал Бог Всесильный Израиля: "Я помазал тебя царем над Израилем, и Я избавил тебя от руки Шауля… Почему пренебрег ты словом Бога, сделав дурное в глазах Моих? Урия хитиянина поразил мечом, жену его забрал себе в жены"…»

И заключительное обещание Бога, которое осуществится в недалеком будущем:

«Вот, Я наведу на тебя зло в доме твоем, возьму жен твоих на глазах твоих, отдам ближнему твоему, и ляжет он с женами твоими открыто, на глазах (у всех). Ибо ты сделал это тайно, а Я сделаю это перед всем Израилем и перед солнцем».

Этого было достаточно, чтобы признал Давид «с сокрушенным сердцем»: «Согрешил я пред Богом».


Сжалься надо мной, Боже,
по милости Твоей…
Смой с меня совершенно грех мой,
от проступка моего очисть меня,
ибо преступления свои знаю я,
проступок мой всегда предо мной…

Из пятьдесят первого псалма Давида.
«Когда пришел к нему Натан пророк,
после того, как (царь) вошел к Бат-Шеве…»


Попробуем разобраться в этой неблаговидной истории.

Богач отнял у бедняка единственную его овечку, и разгневанный Давид повелел: «Повинен смерти человек, сделавший это!»

Однако притча, рассказанная пророком, стала обвинением и царю. И если «повинен смерти» один человек, то за подобный поступок не полагается ли такое же возмездие другому?

Давид приговорил себя к суровому наказанию, но сказал ему пророк Натан: «За (раскаяние твое) устранил Господь твой грех – не умрешь ты. Однако… сын, который родится у тебя, умрет непременно».

Так оно и случилось.

«Поразил Бог ребенка, которого родила Давиду жена Урии, и он опасно заболел».

Давид постился, распростершись на земле, крошки хлеба не брал в рот, взывая к Богу, но всё было напрасно: на седьмой день его сына – первенца Бат-Шевы – не стало.

Царь заметил, что приближенные перешептываются, и спросил: «Умер ребенок?»

Сказали они: «Умер».

Встал Давид с земли, умылся и сменил одежды, пришел в шатер, где находился ковчег завета, и помолился, потому что каждый «обязан благодарить Всевышнего за плохое так же, как он благодарит Его за хорошее».

Спросили приближенные царя: «Ради живого ребенка ты постился и плакал, а когда ребенок умер, ты встал и ел хлеб. Что это?»

Ответил им: «Пока ребенок был жив, я постился и плакал, ибо подумал: не помилует ли меня Господь, и ребенок останется жить. А теперь он умер, – зачем же мне поститься? Разве я смогу возвратить его? Я приду к нему, а он ко мне не возвратится»

Что же произошло затем?

«Утешил Давид Бат-Шеву, жену свою, вошел к ней, и лег с ней. Родила она сына, назвал его именем Шломо, и Бог полюбил его».

Бат-Шева родила Давиду еще четырех сыновей, но были ли безоблачны их отношения? Не вставала ли между ними тень Урии, посланного на смерть? Убийство Урии мучило Давида всю жизнь. И первый его псалом начинается такими словами: «Счастлив человек, который не ходил по совету нечестивых и на пути грешников не стоял…»

Через многие века рабби Шалом из Погребища сказал: «Давид вернулся к Господу и прочитал Ему этот псалом с той же страстью, с какой он вошел к Бат-Шеве. Вот почему Господь простил его».

Выслушав притчу пророка о богаче и бедняке, разгневанный Давид вынес решение: «За овечку он должен заплатить вчетверо». Вчетверо заплатит и царь: кроме ребенка Бат-Шевы он переживет гибель троих сыновей.


«И ВЗЯЛ ДАВИД ЕЩЕ НАЛОЖНИЦ И ЖЕН…»

«Две женщины в доме – раздор в доме». У Давида их было семнадцать, Бат-Шева стала восемнадцатой: подошло время их перечислить.

Первой была Михаль, дочь Шауля, – о ней читателю уже известно.

Затем Книга Шмуэля упоминает двух жен Давида, которые жили с ним в Циклаге, – случилось это в те времена, когда он ушел со своим отрядом к филистимлянам, спасаясь от преследований Шауля.

Звали этих жен Ахиноам и Авигайль.

Давид стал правителем колена Иегуды и поселился в Хевроне, где Ахиноам родила мужу сына-первенца, – звали его Амнон. Мать полагала, по-видимому, что сын заменит отца на престоле, однако его беспутная жизнь завершилась в молодые годы (об этом в свое время).

Про Авигайль известно в подробностях на предыдущих страницах. Она вошла в дом Давида через девяносто дней после смерти Навала; этот срок необходим, чтобы быть уверенными: ее беременность не от первого мужа, – уточняет мидраш.

В Хевроне у Давида и Авигайль родился сын Даниэль. Злые языки утверждали, тем не менее, будто она зачала ребенка от Наваля, но лицо Даниэля оказалось настолько похожим на лицо Давида, что он получил второе имя – Килав («как отец»).

Во время одного из походов в Заиорданье Давид захватил пленницу: звали ее Мааха, царская дочь из Гешура. Она приняла иудаизм, стала очередной женой царя и родила ему Авшалома (третий сын Давида восстал против отца, о чем вскоре расскажем).

Хагит родила Давиду четвертого сына: это был Адония. У Авиталь родился Шфатья. У Эглы – Итреам. Всего в Хевроне появились на свет шесть сыновей Давида.

Родились у него еще одиннадцать сыновей, когда Давид правил в Иерусалиме. Это Шломо, Шамуа, Шовав и Натан, Ивхар, Элишуа, Неефег и Яфия, Элишама, Эльяда и Элифалет; были у него, конечно, и дочери, но известно лишь имя одной из них – Тамар.

У Давида был друг Ионатан, старший сын Шауля, который «полюбил Давида, как душу свою».

У Ионатана – сын Мефивошет.

Когда филистимляне одержали победу над Израилем на горе Гильбоа, где погиб царь Шауль и трое его сыновей, еврейское население центральных районов страны бежало из своих городов.

В тот момент Мефивошету исполнилось пять лет.

Няня взяла мальчика на руки, «и когда она убегала с поспешностью, он упал и стал хромым» на всю жизнь.

Прошли годы.

Власть Давида утвердилась над всем Израилем.

И однажды он спросил у приближенных: «Остался ли кто-нибудь еще из дома Шауля, чтобы оказать ему милость ради Ионатана?»

Разыскали слугу Шауля, и он сказал: «Есть еще сын Ионатана хромой на обе ноги», которого приютила семья на восточном берегу реки Иордан.

Привели Мефивошета к Давиду, «пал он на лицо свое» перед царем: «Вот раб твой».

Успокоил его Давид: «Не бойся, ибо окажу тебе милость ради Ионатана, отца твоего, верну тебе все поля Шауля… и будешь есть хлеб за моим столом».

Так оно и произошло.

Давид приказал возделывать для Мефивошета поля Шауля, а сын Ионатана жил в Иерусалиме, сидел за столом наравне с близкими родственниками царя. Это был праведный человек, один из мудрецов своего поколения, советник Давида, – у него родился сын Миха.


Мерцание глаз твоих –
переливчатым оперением колибри.
Когда плакал ты –
царь не услышал тебя.
Когда упал ты –
мир не обратился в хаос.
Скорбел, тосковал Мефивошет –
О дружбе мечтал он.

Зельда, израильская поэтесса,
стихотворение «Мефивошет»



Добавления к шестой части


1

Палтиэль не прикасался к Михаль, потому что она попала к нему по принуждению…

Приведем историю из Талмуда на схожую тему.

Юноша и девушка из еврейских семей обручились, собирались в скором времени стать мужем и женой, однако на город напали язычники, увели их в плен и продали.

Хозяин поженил молодую пару по законам своей страны, но девушка сказала юноше:

– Мы не можем жить с тобой как муж и жена, потому что нет у меня от тебя ктубы.

Ктуба – это брачный договор с обязательствами мужа по отношению к жене, подписанный двумя свидетелями-евреями, который жених обязан передать невесте в день свадьбы. Без этого запрещены интимные отношения, а потому до последних своих дней юноша не дотрагивался до девушки.

Когда он умер, она сказала:

– Воздайте хвалу этому праведнику. Он подвергался искушению всю жизнь рядом с женщиной, которая формально была его женой, но не притронулся к ней.


2

Сказали Давиду его приближенные: «Это же Бат-Шева, жена Урии хитиянина»…

Снова обратимся к помощи мидраша.

Урия был оруженосцем великана Гольята, которого победил Давид. Шлем Гольята закрывался на замок, и Давид не смог его отомкнуть, чтобы отрубить врагу голову.

Сказал ему оруженосец:

– Помогу тебе, но пообещай: когда я обращусь в еврейство, отдашь мне в жены одну из дочерей Израиля.

Давид согласился на это, Урия помог ему отомкнуть замок на шлеме, и в этот момент на Небесах решили:

– Давид полагает, что может распоряжаться дочерьми Израиля. И потому та женщина, которой предопределено стать его женой, будет отдана Урию хитиянину.

Законоучители высказывали разные предположения об этой женщине. «Бат-Шева предназначалась Давиду с первых дней сотворения мира», и когда он ее впервые увидел, то сразу почувствовал: эта женщина родит ему сына, который построит Храм для Бога.

В 1906 году астрономы обнаружили неизвестный астероид и дали ему имя Бат-Шева.


3

«Родила она (Бат-Шева) сына, назвал его именем Шломо, и Бог полюбил его…»

Говорили мудрецы: «Уже по цветку можно узнать, каков будет огурец», и вот очередной рассказ из мидраша.

Однажды на суд к Давиду пришли двое, рассказали о своей тяжбе.

За трапезой один из них попросил у другого взаймы яйцо. Тот согласился, но при непременном условии:

– Ты вернешь мне его вместе со всей прибылью, которую можно извлечь из яйца – к тому дню, когда я попрошу вернуть долг.

Так и порешили.

Прошло время, и заимодавец потребовал вернуть долг, немалую сумму. Ведь из того яйца мог вылупиться цыпленок, он бы вырос и принес десятки цыплят за год, те цыплята принесли бы новых цыплят, затем еще и еще… – короче, за всё за это следовало заплатить.

В зале суда присутствовал мальчик, сын царя, который воскликнул:

– Этот человек получил взаймы вареное яйцо! Мог ли из него вылупиться цыпленок?

Услышав это, Давид сказал должнику:

– Иди и отдай ему одно вареное яйцо.

Прозорливого сына царя звали Шломо (впереди рассказ о его необыкновенной мудрости).


4

«Давид прочитал Ему первый псалом с той же страстью, с какой он вошел к Бат-Шеве. Вот почему Господь простил его…»

Рабби Нахман из Брацлава призывал своих последователей так «взывать к Всевышнему, как будто мы посреди бушующего моря, и жизнь наша висит на волоске».

Это ему принадлежат слова: «Знай, что голосом тонкой тишины можно кричать великим криком, которого не услышит ни один человек… Нужно лишь мысленно вообразить этот крик и впустить его в свою молитву».

Вся жизнь рабби Нахмана была борьбой – преодолевать соблазны и сомнения, чтобы приблизиться к Богу. К этому он призывал и других: в ежедневной, ежечасной борьбе с самим собой пробиваться к Создателю «в сокрушении сердец».

Поэтому рабби Нахман и произнес такие слова: «Нет ничего более цельного в мире, чем разбитое еврейское сердце».


5

У Давида было семнадцать жен, Бат-Шева стала восемнадцатой…

Тора определяет: «Когда выйдешь на войну против врагов твоих… увидишь между пленными женщину, красивую видом, и возжелаешь ее, захочешь взять в жены, то приведи ее в дом свой… и пусть сидит в доме твоем, оплакивает отца своего и мать свою месяц времени. Затем войдешь ты к ней и станешь мужем ее, и она будет женой твоей. Если же случится, что ты не захочешь ее, то отпусти ее, куда она пожелает…»

Во время походов воины Давида брали в плен женщин, «красивых видом», женились на них; из Талмуда известно: «Четыреста сыновей, родившихся от красивых пленниц… были личной охраной Давида, во время войны выходили в сражение в первых рядах».

Кто же были эти четыреста воинов?

Талмуд уточняет: у Давида родились четыреста сыновей от пленниц. «Все они, вопреки иудейскому закону, выбривали волосы на висках, а на затылке заплетали их в косы; заставляли носить себя в золотых паланкинах, в армии занимали места начальников и командиров; все они были задиры и драчуны, наводившие ужас на окружающих».


назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее