Проза
Глава третья
«ВЫХОДИТЕ И ПОСМОТРИТЕ»
1
Повторим сказанное раньше: идишкайт понятие многозначное.
Это и книги на идише, песни, сказания и анекдоты, а также пословицы с поговорками, которые существуют веками, «маленькие слова, способные вместить большие мысли», – среди них и высказывания еврейских мудрецов, вошедшие в народный говор.
Один из собирателей фольклора написал так:
«История, обрушившая на евреев ряд беспримерных катастроф – от Вавилона до Бухенвальда, научила их прежде всего ценить неуничтожаемое. Пословицу можно всегда унести с собой. Мудрость не занимает места. Изречение – вот то национальное достояние евреев, которое не отнимет римский прокуратор, не сожжет инквизитор, не разграбит казацкий набег, не осквернит и не уничтожит нацист.
Пословицы – это драгоценные камни, веками хранимые в еврейских головах».
Вот несколько изречений, их грустная мудрость, вобравшая опыт поколений.
«Люди ненавидят чаще всего то, чего они не понимают»;
«Человека не назовешь честным лишь потому, что у него не было возможности украсть»;
«Согнув спину, не жалуйся, когда по ней ударят»;
«Если еврей оказывается прав, его бьют вдвое сильнее, чем если бы он ошибался».
Цитировать можно без конца.
«Плюнешь вверх – в лицо себе попадешь»;
«Самомнение равно идолопоклонству»;
«Кто полон самим собой, тот не оставляет места для Бога»;
«Кем люди довольны, тем и Бог доволен; кого люди не любят, того не любит и Бог».
2
Ицхак Башевис-Зингер:
«По-моему, есть два вида евреев: еврей-максимум и еврей-минимум. Еврей-максимум просыпается как еврей, ест как еврей, говорит как еврей и отправляется спать как еврей. Отец мой был таким евреем…
Садясь за стол, я не говорю себе, что сел писать еврейский рассказ… А поскольку я лучше всего знаю евреев и лучше всего умею выражать себя на языке идиш, то мои герои, персонажи моих рассказов, всегда оказываются евреями и всегда говорят на идише. С этими людьми я чувствую себя как дома».
Книги на языке идиш появились с давних времен.
В шестнадцатом веке братья Шмуэль‚ Ашер и Эльяким Галич издали в Польше раннее из дошедших до нас печатных сочинений на идише – «Книгу рабби Аншела» (Краков, 1534 год).
В том же веке увидели свет переводы Торы и отдельных книг Библии на этом языке, а в семнадцатом веке – полный ее перевод. Появились в продаже стихотворные переложения библейских сюжетов на идише, которые печатали в еврейских типографиях, а в более поздние времена и «Книги молений», составленные для женщин.
В 1507 году Элиягу Левита перевел в стихах с итальянского языка на идиш книгу «Бове-бух» (первое издание в 1541 году). В ее основе французский роман времен крестовых походов, невероятные приключения рыцаря Буово и других героев, которых Левита обратил в евреев (русский перевод того же романа в семнадцатом веке назывался «Сказания про храброго витязя про Бову Королевича»).
В конце восемнадцатого века вышло на идише прозаическое переложение этой книги под названием «Бове-майсе» – «История о Бове», которую переиздавали вплоть до двадцатого века. Слово «Бове» по звучанию похоже на «бобе» – бабушка, отсюда и популярное выражение «бобе-майсес» – бабушкины сказки, невероятные истории и небылицы.
В шестнадцатом веке Яаков бен Ицхак из Польши «с тщанием и трудом» составил книгу на языке идиш для еврейских женщин. До наших дней сохранилось ее издание 1622 года, в предисловии к нему сказано: «Напечатано с великим старанием и вычитано с большим вниманием здесь, город Базель».
Название этой книги – «Цэна у-рэна», что означает на иврите «Выходите и посмотрите» (из Песни песней: «Выходите и посмотрите, дочери Сиона»). В ней пересказаны истории из Торы, включены фрагменты из высказываний пророков, свитков Рут, Эстер, Когелет, Песни песней. «Цэна у-рэна» выдержала более двухсот изданий на идише, переведена на многие языки и выходит в свет по сей день.
Популярна была также книга «Ховот га-левавот» («Обязанности сердец») об этических нормах еврейской жизни, переведенная с иврита на идиш.
Ее написал в конце одиннадцатого века Бахья бен Йосеф ибн Пакуда из Сарагосы; в предисловии к ней сказано: «Я не стану здесь говорить об обязанностях тела, поскольку об этом все знают. Попытаюсь объяснить, насколько возможно, этические заповеди, ведь они основа основ, и если их не исполнять, то все заповеди теряют смысл».
Автор «Ховот га-левавот» призывал к проникновению в тайны Небес, – такое доступно лишь истинным праведникам, способным «видеть без глаз, слышать без ушей, говорить без языка, ощущать без чувств и постигать без умозаключений».
Был популярен у женщин и сборник Ицхака Абохава «Менорат га-маор» («Светильник»), переведенный на идиш. В нем семь частей, «семь свечей» – мидраши, притчи, фрагменты из раввинских сочинений Средневековья.
Из воспоминаний:
«В прежние времена ездили книгоноши, каждый со своей лошадкой, настоящей клячей… В повозке лежали разные книги на иврите и на идише. На ночь такой книгоноша останавливался в какой-нибудь дешевой корчме, а с утра, перед молитвой, уже был с конем и повозкой на синагогальном дворе».
В синагогах стояли на полках тома Талмуда‚ раввинская литература‚ книги на этические темы; полный комплект Талмуда в красном кожаном переплете можно было увидеть в домах у зажиточных евреев.
Женщины приобретали книги, напечатанные на идише: молитвенники‚ нравоучительные эпизоды из еврейской истории‚ а также сочинения Айзика Дика из Вильно, выходившие большими тиражами на дешевой бумаге, – их приносили с базара‚ заплатив пару копеек за каждую книжицу.
3
Во второй половине девятнадцатого века начали издавать приключенческие романы на идише – «Кровавая месть»‚ «Нищий миллионер»‚ «Наслаждения любви» и тому подобное. Это были переделки французских бульварных романов: «принца Рудольфа», к примеру, заменяли на «миллионера Кнобельгольца»‚ и получалась «сверхзанимательная история из еврейской жизни».
Н. Шомер (Нахум Шайкевич) выпускал за год десятки подобных романов, получая за каждый из них по три рубля. Он говорил: «Сегодня утром я начал роман в двух частях‚ а закончу его послезавтра. Издатели не любят долго дожидаться‚ да и кушать надо».
В его книгах были «мрачные подземелья» и «неземная любовь»; бедный ремесленник оказывался тайным графом‚ а красавица-принцесса влюблялась в ученика иешивы. У одной из книг Шомера было такое название: «Негр Отелло – знаменитый роман небезызвестного философа Шекспира‚ значительно нами исправленный и улучшенный».
Шолом Алейхем (Шалом Рабинович) создал в романах и рассказах мир «штетла» – местечка Восточной Европы, мир Мазеповки и Касриловки, где жили «маленькие люди с маленькими мечтами», «заплатных дел мастера»: «гол да весел»‚ «чем беднее‚ тем веселее‚ чем голоднее‚ тем песня звонче».
Его книги расходились огромными тиражами‚ их издавали на иврите‚ русском‚ английском – с примечанием «перевод с идиша».
В начале двадцатого века в России разгорелся спор – какой язык признать родным для еврейской школы: иврит или идиш.
«Гебраисты» вводили преподавание предметов на иврите‚ организовывали кружки для изучения этого языка; самые радикальные из них презирали идиш‚ «язык рассеяния», называли его «жаргоном» и провозглашали: «Или по-древнееврейски‚ или по-русски». «Идишисты» отрицали «мертвый» иврит, пропагандируя идиш‚ язык улицы и семьи.
«Спор языков» затронул и литературу: что предпочтительнее в России для еврейского писателя – иврит‚ идиш или русский. Шалом Абрамович (псевдоним Менделе Мойхер Сфорим, в переводе Менделе-книгоноша) говорил:
«Странный народ – евреи! Все имеют по одному языку, а у них два, и они, видите ли, обижаются: много! У всех один, а у нас два! Да ведь это неслыханное богатство, единственное в истории, а глупцы хотят от него отказаться...
Пишите на том языке, который вам по душе... Перестаньте спорить и пишите побольше и получше – вот что я думаю!»
Поэт Семен (Шимон) Фруг, «певец гонимого народа», писал на русском, идише и иврите. Его стихи читали на литературных вечерах и в еврейских домах; книгами Фруга «восхищались все: отцы и дети, мужчины и женщины…»; он «откликался на настроения, волнения, сожаления, печали и жалобы того времени».
Это он написал: «Два достоянья дала мне судьба: жажду свободы и долю раба». Его стихи стали популярными песнями‚ о которых Фруг сказал:
Каждое слово в той песне –
Стон из родных мне могил
Сотен замученных жизней‚
Сотен загубленных сил.
4
В 1824 году в Вильно – с разрешения цензуры – напечатали небольшую книжку на иврите без имени автора; в переводе на русский язык ее можно назвать «Книга о Кундесе». Это была сатира на образ жизни евреев Восточной Европы, главный герой которой подросток Кундес, его похождения «с начала до конца года» («кундес» на иврите – проказник).
Вот малая часть этой книги.
«Любое место, город или селение, где имеется десяток жителей и бывает базарный день, обязательно должно иметь Кундеса. Всякий город, в котором нет Кундеса, не может почитаться нормальным поселением.
По разным признакам узнается Кундес.
По лицу – каким образом? По ранам и синякам, покрывающим его лицо.
По рукам – каким образом? Зимой они красные и окоченевшие от снега, а летом грязные от черники и других ягод.
По заднему месту на платье – как? Летом оно имеет зеленый цвет от передвижений по траве, а зимой мокрое и холодное от катания по снегу.
По костюму – как? Платья его разорваны и запачканы от фруктов и чернил, рукава засалены, а карманы порваны насквозь.
Если совершается какое-либо публичное происшествие, например, похороны, пожар, убой собак или танцующий медведь, Кундес должен быть одним из первых участников.
Если идут по городу солдаты с барабанным боем, он обязан шагать впереди барабанщика и смотреть ему в лицо. И непременно бежать перед музыкантом, когда тот ведет процессию к свадебному балдахину.
Если проливной дождь залил улицы, так что народ из молельни не может попасть домой, Кундес должен первым войти в лужу, чтобы проверить глубину воды. Входит он туда в ботинках, а выходит уже без ботинок.
В бане у Кундеса нет ни ведра, ни веника и мочалки. Когда у него в руках таз с холодной водой, обязан громко предупреждать: ”Берегитесь, несу кипяток!” Выходя из бани, он весь испачкан сажей и грязью.
Если в городе пожар, Кундес должен быть там, ничего не делая, никому не помогая, только кричать: ”Воды, воды!” Домой он возвращается, тем не менее, оборванный, без шапки, с прожженной одеждой, испачканным сажей лицом и, по мнению некоторых, без одной пейсы.
Во всех делах, где ему полагается быть первым, но другой успел опередить его, для Кундеса это плохой знак: счастья там он уже не найдет».
Скажем еще, что «Книга о Кундесе» по манере изложения пародировала «Шулхан арух», свод законов повседневной еврейской жизни, и руководители общины города Вильно запретили ее распространение.
*** *** ***
«Цэна у-рэна» стала народной книгой для семейного чтения, одной из составляющих «онег шабат» – наслаждение субботой, «ибо приносит веру, надежду и отдохновение в сердца простых читателей».
Вспоминал уроженец Украины: «Для меня свят язык ”Цэны у-рэны”, язык моей прабабушки Хены». Оттого бытовало среди евреев такое присловье: «Еврейская женщина без ”Цэны у-рэны” как мужик без трубки».
Симха Бен-Цион, израильский писатель:
«Суббота в бессарабском местечке. Тишина и покой в полдень во всех дворах… Касриэль поставил лежанку на земле, в тени стены, в головах у него сидит Брейндл и читает шепотом из ”Цэна у-рэна”. Так она наводит сон на мужа каждую субботу после кугла, чтобы усталый труженик нашел отдохновение в Святом Писании».
*** *** ***
В девятнадцатом веке Хаим Гурвич из Умани перевел на иврит и идиш книгу «Открытие Америки». Появилась на прилавках «Тысяча и одна ночь» на идише; Авнер Таненбаум выпустил книгу «Немой попрошайка», вольный пересказ на идиш романа Александра Дюма-отца.
Известен случай, когда болезнь причиняла страдания пожилому человеку, и чтобы отвлечь его, жена читала вслух эту книгу с ее завлекательным сюжетом. Даже в день смерти мужа она не прекратила чтение, и когда он почувствовал, что умирает, сказал жене: «Читай быстрей. Хочу знать, чем там закончится!»
*** *** ***
Без юмора не пройти по жизни, – иначе как выжить в нелегкой борьбе за существование?
И снова расскажем про легендарный город Хелм – Хелем – с непременным упоминанием, что истории про «хелемских мудрецов» передавали друг другу на языке идиш.
Однажды к местному мудрецу явились двое. Один из них утверждал, что кошка соседа украла у него и съела пять фунтов масла, но тот категорически это отрицал.
Мудрец подумал и приказал:
– Принесите кошку.
Кошку тут же принесли, и мудрец потребовал:
– Теперь принесите весы.
Весы немедленно принесли, и он переспросил:
– Сколько фунтов масла, ты говоришь, украла и съела кошка?
– Пять фунтов.
Кошку поставили на весы, и они показали ровно пять фунтов.
– Если это только масло, которое она съела, – удивился мудрец, – где же тогда кошка?
назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее