ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
Уничтожение евреев на территории СССР – 1941-1942 годы
ОЧЕРК СОРОК ВОСЬМОЙ
Начало войны и эвакуация населения. Методы уничтожения на оккупированных территориях
1
22 июня 1941 года.
Ранним утром немецкие войска пересекли советскую границу и начали стремительное наступление. 24 июня они заняли столицу Литвы Вильнюс‚ 28 июня – столицу Белоруссии Минск‚ 1 июля – столицу Латвии Ригу‚ 7 июля – Бердичев‚ 9 июля – Псков и Житомир‚ 11 июля – Витебск‚ 13 июля – Бобруйск‚ 16 июля – столицу Молдавии Кишинев. К восемнадцатому дню войны немцы захватили Литву‚ Латвию‚ Белоруссию‚ значительную часть Украины‚ Молдавии‚ Эстонии и продолжили продвижение на восток.
Из воспоминаний о первых днях войны (Витебск): "Немецкие самолеты налетали так внезапно, что зачастую воздушная тревога объявлялась вслед за взрывом бомбы. Предлагалось уйти в укрытие, но где можно укрыться, никто не знал. Город не был готов к нападению…"
Эвакуация населения из приграничных районов была практически невозможной; даже те‚ кто пытался бежать‚ вскоре оказывались в тылу наступавших немецких войск и вынуждены были вернуться в свои дома. Чем ближе к границе‚ тем беспорядочнее происходила эвакуация: толпы растерянных людей на вокзалах штурмовали поезда, пытались уехать на автомобилях‚ велосипедах‚ подводах‚ уходили пешком, везли в колясках грудных детей, несли вещи. Немецкие самолеты бомбили поезда‚ расстреливали людей из пулеметов на бреющем полете‚ танки и парашютные десанты отсекали беженцев‚ а потому количество населения‚ сумевшего эвакуироваться из западных областей СССР‚ зависело от расстояния населенных пунктов до границы и от быстроты передвижения немецких частей.
Советская власть не доверяла жителям территорий, присоединенных к СССР в предвоенные годы, хотя они и считались гражданами страны Советов. Беженцев из Западной Украины и Западной Белоруссии задерживали на границе‚ существовавшей до сентября 1939 года‚ беженцев из стран Прибалтики – на границе 1940 года. Из воспоминаний евреев, пытавшихся спастись: "В поезда пропускали только тех‚ кто показывал билет члена партии. Тысячи шли пешком по дорогам и тропинкам. Немецкие танки обгоняли их. Часть бежавших была уничтожена, и трупы неделями валялись в лесах и на полях. Другие вернулись в Вильнюс‚ разбитые‚ голодные‚ измученные..."
"Мы прожили у границы двенадцать страшных дней и ночей. За это время тут скопились тысячи беженцев. Толпы людей‚ большей частью евреев... умоляли, чтобы им позволили бежать дальше‚ но их не пускали. Пропускали только коммунистов‚ членов партии с "кашерными" документами. Мы‚ остальные‚ "трейф"‚ у нас нет права на спасение‚ хотя мы уже более года советские граждане..."
"Когда немцы подошли на десять–двенадцать километров‚ пограничная стража внезапно исчезла. Только тогда мы могли двинуться дальше‚ – но далеко ли убежишь‚ когда враг так близко?.." – "Немцы продвигаются молниеносно. Непрерывно бомбят дороги. Путь усеян трупами беженцев и красноармейцев, разбитыми танками и автомобилями. Непрекращающиеся разрывы. Вонючая гарь. Агония умирающих…"
Анатолий Рубин:
"Я пошел вместе с людским потоком на восток. Шли весь вечер‚ всю ночь. Изнемогавшие люди бросали свои жалкие пожитки‚ которые они захватили из дома... Всё время нас обстреливали немецкие штурмовики‚ и мы бросались врассыпную в поле или в лес и ложились на землю. Некоторые так и не поднялись… Идти дальше на восток было невозможно, и мы… отправились назад в уже оккупированный Минск…
Навстречу нам двигался из Минска поток крестьянских телег, нагруженных награбленным имуществом бежавших. Одна еврейская семья опознала свою мебель и пришла в негодование. В ответ мужики набросились на эту семью, избили, а потом еще и насмехались: "Вам это уже не понадобится…"
Наконец мы добрались до Минска. Город лежал в развалинах. Весь центр был разрушен. Пахло гарью. Стоял смрад от разлагавшихся трупов…"
2
Евреи были наиболее угрожаемой частью населения страны‚ но планов их эвакуации не существовало‚ не существовало вообще эвакуационных планов‚ подготовленных заранее‚ – И. Сталин не верил, что немцы нападут на СССР в 1941 году, да и военная доктрина Красной армии предполагала быстрый разгром противника "в его собственной берлоге". За неделю до начала войны центральные газеты опубликовали официальное заявление: "Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз", слухи о намерении Гитлера напасть на СССР "лишены всякой почвы". Население страны психологически не было подготовлено к войне, тем более к войне на своей территории, и это сыграло свою роль в первые месяцы после начала боевых действий.
Из сообщений в газетах и по радио трудно было понять, где находится линия фронта, а потому при неожиданном подходе немецких войск многое зависело от расторопности местных властей‚ от их способности принимать самостоятельные решения‚ не ожидая указаний сверху, в атмосфере хаоса‚ охватившей прифронтовые районы. Порой местное начальство утверждало‚ что эвакуации не предвидится‚ город не сдадут ни при каких обстоятельствах‚ требовало "не паниковать‚ не нарушать государственную дисциплину"‚ угрожало наказанием за дезертирство – самовольный уход с рабочего места‚ а через день-два спешно покидало вверенный ему населенный пункт.
Почти все автомобили были переданы для нужд армии, железнодорожный транспорт предназначался в основном для военных грузов; организованно уезжали со своими семьями советские и партийные деятели‚ занимавшие достаточно высокие посты‚ а также работники крупных промышленных предприятий‚ которых вместе с оборудованием вывозили на восток. Когда Красной армии удавалось задержать немецкое продвижение, количество эвакуированных возрастало‚ но если при отступлении взрывали мосты через реки‚ бегство становилось невозможным.
В западных районах СССР многие евреи жили в местечках и в небольших городках, откуда не было практически никакой организованной эвакуации. Мужчины ушли в армию в первые дни войны, оставались женщины, старики и дети, которые не решались тронуться в путь. Еврейские семьи были многодетными, что также не способствовало передвижению, а вид беженцев из приграничных районов "наводил на мысль, что лучше оставаться на своем месте, чем ехать куда-то голодать и сидеть на холоде".
Одни не хотели покидать дома‚ где они родились, состарились‚ нажили имущество за долгие годы; другие считали‚ что война продлится недолго – следует переждать несколько дней‚ придут русские танки и прогонят немцев; третьи не знали за собой никакой вины: "Мы политикой не занимаемся. Работали и дальше будем работать. Никто нас не тронет: не за что". Было и немало фаталистов, которые отказывались принимать какое-либо решение: "Что станет с людьми‚ то и с нами". И еще одно, немаловажное. Еврейские общины прежних времен со своими руководителями и духовными лидерами, отличавшиеся солидарностью в трудные моменты жизни, уже не существовали, и каждый был предоставлен самому себе, собственному выбору – уходить или оставаться на месте.
"Одни были за то‚ чтобы немедленно бежать из горящего города‚ а другие не хотели трогаться и доказывали‚ что всё обойдется. Мне запомнилась фраза‚ сказанная на идиш: "Бросить хлеб и идти искать объедки? Нет‚ я на это не согласна!" Такие же сборища были и у соседей. Все волновались и спорили..." – "Не раз я собиралась уходить, но мне сразу представлялась такая картина: вот я сажусь в вагон, не успеваю посадить детей, поезд трогается и на перроне остается мой ребенок. Он плачет, а поезд меня увозит. При этой мысли я теряла силы и волю – лучше умереть, но умирать вместе со своими детьми…"
Большинство еврейского населения Советского Союза не догадывалось‚ что их ожидало. После подписания пакта с Германией в СССР замалчивали преследования евреев нацистами‚ не упоминали даже о положении еврейского населения в соседней Польше‚ где их содержали в гетто в невыносимых условиях. Офицер СС докладывал из Белоруссии в июле 1941 года: "Поразительно‚ как плохо евреи осведомлены о нашем отношении к ним‚ о том‚ как мы обращаемся с ними в Германии и в не столь далекой от них Варшаве... Если евреи и не ожидали‚ что при немецком правлении будут пользоваться теми же правами‚ что и русские‚ они всё же думали‚ что мы оставим их в покое‚ если они станут прилежно работать".
В первые недели войны, когда германские войска стремительно продвигались вперед, Сталину уже докладывали, что немецкая агитация "идет под флагом борьбы с жидами и коммунистами". Этот факт повлиял, быть может, на отношение Москвы к проблеме эвакуации евреев‚ к той проблеме, которую власти не могли (или не желали) разрешить. Предоставить евреям первоочередность для выезда на восток – означало подхлестнуть антисемитские настроения и дать немецкой пропаганде дополнительные "доказательства" того‚ что советская власть является "жидовской" властью. Не предпринять никаких мер, не предупредить еврейское население о надвигавшейся опасности – значило обречь на гибель тех евреев, которые оставались на своих местах‚ надеясь пережить оккупацию. К осени 1941 года уже уничтожили десятки тысяч советских евреев‚ но в тылу мало кто знал об этом.
Люди старшего поколения помнили немцев со времен Первой мировой войны‚ когда они оккупировали западные районы Российской империи‚ и прежние впечатления о "культурной‚ порядочной нации" влияли на решение оставаться на своих местах. Из свидетельства очевидцев: "Немного отъехав от села‚ дедушка остановился и категорически отказался ехать дальше‚ ссылаясь на то‚ что немцы в 1918 году хорошо относились к евреям. И мы вернулись..." – "Отец помнил события Первой мировой войны‚ когда немцы были настроены к евреям куда менее враждебно‚ чем российские казаки..." – "Я настаивал на эвакуации. Мама была против. Решил вопрос дедушка. Он сказал‚ что в Первую мировую войну был в плену у немцев и остался жив. Немцы евреев не убивают. И мы остались..." – "Жители нашего местечка были уверены‚ что немцы – народ культурный‚ что они не могут унижать и причинять зло евреям. За эту уверенность они дорого заплатили..."
На территориях Советского Союза‚ оккупированных немцами‚ проживало перед войной не менее 4 миллионов евреев‚ около 80% еврейского населения страны. В первые месяцы войны мужчины призывного возраста ушли в армию и избежали оккупации, участь остальных евреев зависела от множества причин. По очень приблизительным подсчетам можно предположить, что из районов‚ присоединенных к СССР в 1939-1940 годах‚ успела эвакуироваться примерно десятая часть евреев. Из районов СССР в границах 1939 года ушла на восток половина еврейского населения; около 3 миллионов евреев оказались под немецкой властью и подлежали уничтожению.
Ида Критман из Ямполя: "20 июня 1941 года я с отличием окончила десять классов украинской школы, и мой соученик, Грейс Люсик, отвез свои и мои документы в Киевский медицинский институт. А 3 июля у нас были уже немцы…"
3
"К обеду в город вошли немцы. Они были веселые‚ играли на губных гармошках..."
"Они шли в строгом порядке‚ мытые‚ начищенные‚ веселые. Офицеры ехали верхом. Двигались машины..."
"В машинах сидели молодые‚ здоровые парни в светло-зеленых кителях‚ рукава закатаны‚ воротники расстегнуты. Они весело переговаривались... На пряжках их поясов было написано: "Gott ist mit uns" ("С нами Бог")… "
"Большие упитанные лошади жевали овес. Ароматный запах щей и каши исходил из походной кухни. Солдаты разговаривали‚ смеялись‚ ели. Я полностью понимал их язык. Повар в белой шапочке и фартуке подозвал меня‚ положил в тарелку каши и велел есть. Я поел с большим аппетитом‚ запил галеты компотом‚ поблагодарил. Немецкий солдат посмотрел на меня и громко закричал: "Юде!.."
"Это были фронтовики‚ которые не трогали мирное население; заняв населенный пункт‚ они уходили дальше. Потом приходили специальные войска СС‚ гестапо‚ и наводили новый порядок..."
"На рассвете по улице едет мотоцикл. Серый шлем, очки, шинель, винтовка… Шлем блестит холодно и зловеще…"
"Только позже мы начали различать, кто просто солдаты, а кто эсэсовцы, и значит, кто – враг, а кто – смертельный враг…"
Г. Франк‚ генерал СС‚ президент Академии германского права: "Евреи – раса‚ которая должна быть истреблена".
Ю. Штрайхер‚ издатель и редактор газеты "Дер штюрмер": "На земле не будет светить солнце до тех пор‚ пока не умрет последний еврей".
Запугивания и аресты инакомыслящих начались в Германии после прихода Гитлера к власти. Сначала подразделения СС лишь охраняли концентрационные лагеря, но в 1938 году в их журнале уже напечатали статью " Евреи – что дальше?": "Мы больше не будем прислушиваться к воплям мира, и никакая сила не способна нам помешать. План ясен: окончательное решение, полное отсечение".
В 1939 году было создано Главное управление имперской безопасности Германии‚ включавшее в свой состав тайную государственную полицию (гестапо)‚ внешнюю разведку и уголовную полицию. Во главе Главного управления стоял Р. Гейдрих‚ родившийся в семье директора консерватории, руководитель программы по ликвидации евреев Европы; в своих приказах он не любил употреблять слова "уничтожение" или "казнь"‚ предпочитая более нейтральные – "меры по оздоровлению"‚ "фильтрование"‚ "чистка", "особое обращение". Гейдриху подчинялся Г. Мюллер – начальник управления тайной государственной полиции (гестапо). Мюллеру подчинялся А. Эйхман – начальник еврейского отдела гестапо‚ который занимался конкретной работой по уничтожению еврейского народа.
С первых дней войны на территории Советского Союза начали осуществлять на практике "окончательное решение еврейского вопроса". Для выполнения этой задачи потребовались специалисты массового уничтожения‚ профессиональные убийцы; перед началом войны они обучались на специальных курсах, где им разъяснили, что принадлежность к еврейству являлась достаточным основанием для ликвидации. Это были эсэсовцы, "высшие существа", идейные и безжалостные фанатики без угрызений совести, у которых устранение "недочеловеков", " представителей низших рас" считалось делом гордости, священным долгом перед фюрером и отечеством "очистить мир от заразы".
Во главе этой организации стоял выходец из католической семьи Г. Гиммлер – рейхсфюрер СС‚ глава полиции Третьего рейха, по характеристике исследователя нацизма‚ "педантичный‚ бесцветный человек с внешностью мелкого банковского служащего". Гиммлер требовал от своих подчиненных быть "грубыми и безжалостными"; когда миллионы евреев были уже уничтожены, он заявил на встрече с высшими офицерами СС: " Большинство присутствующих здесь знает‚ что это такое – увидеть сто‚ или пятьсот, или тысячу уложенных в ряд трупов. Выдержать это, за исключением отдельных проявлений человеческой слабости, и остаться порядочными людьми – вот испытание, которое закалило нас… Вдохновленные любовью к нашему народу, мы справились с этой труднейшей задачей. При этом мы не нанесли никакого вреда нашему внутреннему миру, нашей душе, нашему характеру".
Из приказа Гиммлера (август 1941 года): "Все евреи должны быть расстреляны. Еврейских женщин надо загонять в болота". Из рапорта командира полка СС (Припятские болота, Белоруссия): "Практика загонять женщин и детей в болота не дала ожидаемого результата, потому что болота не настолько глубоки, чтобы человек мог в них утонуть".
Гитлер говорил на встрече со "старой гвардией" в мюнхенской пивной (1942 год): "Над моими пророчествами всегда смеялись. Из тех‚ кто тогда смеялся‚ очень многие сегодня уже не смеются. А те‚ кто продолжает смеяться‚ возможно‚ скоро смеяться не будут".
4
Город Дубно, Украина (из показаний свидетеля-немца на Нюрнбергском процессе):
"Я собственными глазами видел груду ботинок… огромные кучи одежды и нижнего белья. Люди раздевались без рыданий и криков, а потом собирались семьями, обнимались и прощались в ожидании команды… Я не слышал ни единой жалобы или мольбы о пощаде…
Пожилая женщина с седыми волосами держала на руках годовалого ребенка, пела и играла с ним. Ребенок ворковал от удовольствия. Родители смотрели на него со слезами на глазах. Отец держал за руку десятилетнего мальчика и что-то мягко говорил ему. Мальчик старался справиться со слезами. Отец указывал на небо, гладил сына по голове и, казалось, что-то объяснял.
В этот момент эсэсовец, стоявший у ямы, позвал своего напарника. Тот отсчитал двадцать человек и приказал им идти за насыпь…"
5
Шла война. Немцы упивались победами на фронтах. Авторитет фюрера в Германии был чрезвычайно высок‚ на грани обожествления‚ и его указания выполнялись неукоснительно "на благо Великого рейха". Гитлер считал‚ что евреи Советского Союза захватили власть в стране на пути к будущему мировому господству‚ а потому от них следовало избавиться в первую очередь‚ – уничтожение евреев СССР стало началом "окончательного решения еврейского вопроса" во всем мире.
Захваченные территории СССР делились на две части. В областях‚ примыкавших к фронтовой линии‚ командовала военная администрация; там действовали передвижные оперативные группы СС: эйнзацгруппа "А" в Прибалтике и под Ленинградом‚ "B" – в Белоруссии и на московском направлении‚ "C" – на территории Украины‚ "D" – на юге Украины‚ в Крыму‚ Молдавии, на Северном Кавказе. В составе эйнзацгрупп насчитывалось от 600 до 900 человек‚ разделенных на зондер- и эйнзацкоманды‚ которые двигались вслед за наступавшими немецкими частями‚ выискивали и уничтожали партийных активистов‚ комиссаров и евреев.
Командовали карательными соединениями высокообразованные офицеры, порой с учеными степенями; были среди них доктора прав и философии, архитектор, певец, даже бывший протестантский пастор. Доктор философии О. Олендорф, командир эйнзацгруппы "D", сообщил после войны: "В течение года моего пребывания на этой должности эйнзацгруппа "D" уничтожила приблизительно 90 000 мужчин‚ женщин и детей. Большинство уничтоженных были евреи‚ но среди них имелись также партийные работники-коммунисты…" К лету 1942 года в зоне военной администрации еврейское население было почти полностью уничтожено.
Тыловые области – Латвия‚ Литва‚ Эстония‚ Западная Белоруссия с Минском‚ часть Украины до Днепра – подчинялись немецкой гражданской администрации. На этих территориях уничтожали прежде всего " малополезных" евреев‚ создавали гетто и рабочие лагеря в Минске‚ Риге‚ Вильнюсе‚ Каунасе‚ Львове и в других местах‚ чтобы временно – до неизбежного уничтожения – использовать специалистов и рабочую силу.
Командование регулярными немецкими войсками оказывало техническое и организационное содействие отрядам СС в ликвидации еврейского населения. Издавали приказы о регистрации евреев, изолировали их перед неминуемым уничтожением, обеспечивали охрану гетто, предоставляли транспорт для перевозки евреев к месту расстрела, – в карательных акциях нередко принимали участие и солдаты армейских частей. Приказы высшего германского командования недвусмысленно подчеркивали: " Неоправданная гуманность по отношению к коммунистам и евреям неуместна. Их следует беспощадно расстреливать…" – "Борьба против большевизма требует принятия безжалостных и энергичных действий, в первую очередь против евреев, главных носителей большевизма..." – "Солдат должен ясно понимать необходимость сурового‚ но справедливого наказания еврейского недочеловека…"
"Нашу колонну остановила группа эсэсовцев. Все высокие, стройные, грудь нараспашку, и у всех длинные резиновые нагайки со свинцом на конце… Они в первую очередь старались уничтожить нетрудоспособную часть населения – детей, стариков, больных…" Из показаний пленного немецкого офицера (Каменец-Подольский): "В яме "работали" два палача попеременно: когда один из них уставал… его место занимал другой... Время от времени к машине… подходил тот или иной участник казни‚ влезал в кузов‚ съедал бутерброд‚ пил водку‚ закуривал сигарету и снова возвращался "работать"..."
Вырвавшийся наружу садизм, жестокость и безжалостность, наслаждение от убийства беззащитного человека не могли возникнуть вдруг, на пустом месте, по первому указанию даже самого высокого начальства. Эти качества были запрятаны в глубинах сознания того или иного солдата и офицера германской армии – приказы командиров позволили им вырваться наружу. Немецкий солдат записывал в дневнике в 1941 году: "28 июня. Этот еврейский сброд!.. По дороге от Мира до Столбцов мы разговаривали с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущали… Надеюсь, что скоро сюда придут отряды СС и сделают то, что не успели сделать мы…"
6
Сарра Глейх из Мариуполя:
"Фаня не верила‚ что это конец: "Неужели я уже никогда не увижу солнца и света?" – говорила она. Лицо у нее сине-серое‚ а Владя всё спрашивал: "Мы будем купаться? Зачем мы разделись? Идем домой‚ мама‚ здесь нехорошо"...
Когда я пришла в себя‚ были уже сумерки. Трупы‚ лежавшие на мне‚ вздрагивали; это немцы‚ уходя‚ стреляли на всякий случай‚ чтобы раненые ночью не смогли уйти... Где-то под трупами плакали дети; большинство из них‚ которых матери несли на руках (а стреляли нам в спину)‚ падали невредимыми‚ прикрытые телами матерей‚ и были засыпаны и погребены под трупами заживо...
Старческий голос напевал: " Лайтенахт‚ лайтенахт..." ("Светлая ночь‚ светлая ночь...")‚ и в этом слове‚ повторяющемся без конца‚ было столько ужаса! Из глубины кто-то кричал: " Паночку‚ не убивай меня..."
Рахиль Воробьева из Каховки:
"Весь день мы пролежали среди мертвецов, чувствуя под собой конвульсии умирающих, стоны раненых, плач младенцев, призывы о помощи: "Мамочка, вытащи меня отсюда! Мне нечем дышать…"
7
Уничтожение евреев Советского Союза началось с первых дней оккупации и было повсеместным‚ планомерным и массовым. Для убийств использовали овраги, противотанковые рвы‚ заброшенные шахты и каменоломни‚ глубокие колодцы‚ скотомогильники‚ силосные ямы‚ глиняные карьеры кирпичных заводов; обреченных на смерть расстреливали, вешали, замуровывали в штольнях, топили в реках, морях и болотах, сжигали в синагогах, бараках и свинарниках, травили выхлопными газами в "душегубках". В Западной и Центральной Европе преследования евреев занимали несколько лет – от лишения гражданских прав до депортации в лагеря уничтожения‚ где их ликвидировали без свидетелей; в Советском Союзе евреев уничтожали открыто‚ поблизости от места проживания‚ в течение считанных дней и недель‚ практически на глазах соседей – по отработанной системе.
Командир эйнзацгруппы "D" свидетельствовал: "Их собирали в одно место под предлогом переселения‚ а оттуда перевозили к месту казни. Чаще всего для казни использовался противотанковый ров или яма… Евреев привозили на грузовых автомобилях. Столько‚ сколько можно было немедленно уничтожить... Всё это проводилось достаточно быстро, чтобы промежуток между осознанием того, что может произойти, и самой казнью был незначительным".
В составе эйнзацгрупп‚ действовавших на территории СССР‚ было менее 4000 эсэсовцев‚ которым помогала немецкая жандармерия, тоже в ограниченном количестве. Они не смогли бы справиться в столь короткий срок с уничтожением сотен тысяч военнопленных‚ коммунистов‚ евреев‚ цыган‚ если бы не помощь местных полицейских‚ представителей разных национальностей – подобное происходило повсеместно. Германское командование всячески привлекало коренное население и поощряло тех‚ кто соглашался сотрудничать‚ надевал форму полицейского‚ брал в руки оружие‚ – им раздавали имущество, одежду и деньги уничтоженных‚ да они и сами грабили опустевшие дома и квартиры. Начальник полиции города Борисова в Белоруссии (из протокола допроса после войны): " Лично мною было взято: дамская доха, дамское пальто, овчинная шуба, две пары белья, патефон, этажерка. Из ценностей: 55 рублей золотой монетой и кипа советских ассигнаций".
На территориях СССР в границах до 1939 года советская власть существовала два десятилетия. В газетах и по радио провозглашали дружбу народов СССР; песни и стихи на эту тему заучивали в школах и детских садах – и тем не менее в полицейские отряды вступала молодежь‚ которая родилась и воспитывалась при советской власти. Одни шли в полицаи из корысти‚ чтобы улучшить свое материальное положение, другие мстили большевикам за репрессированных или раскулаченных родственников‚ кто-то служил, быть может, из страха и по принуждению, – полицейскими становились и бойцы Красной армии, чтобы спастись от голодной смерти в лагерях для военнопленных. Это не были одиночки или неорганизованные группы людей‚ которые действовали по сиюминутной прихоти; в уничтожении комиссаров‚ партизан‚ еврейского населения принимали участие военизированные полицейские части‚ участники которых добровольно пошли на службу и выполняли приказы немецкого командования.
Из газет Харькова времен оккупации (в переводе с украинского языка): "Бодро гремят звуки оркестра. Бодро и уверенно маршируют стройные юноши с винтовками и желто-синими повязками на рукавах... Это украинская молодежь‚ которая прошла сегодня по улицам Харькова‚ это первое воинское формирование в борьбе против жидовского большевизма..." – "Над молодежными колоннами добровольцев Украины взвивается ударная маршевая песня: "С нами в ряд солдат немецкий‚ С нами Гитлера призыв..." – "Созданная под руководством немецкой полевой жандармерии‚ украинская полиция за короткий срок смогла перенять традиции‚ бодрость и мужество‚ которыми славятся немецкие вооруженные силы..."
Винницкая область (1941 год): "Бабушка Рейзя была больна, не могла передвигаться. Когда евреев стали сгонять на расстрел… местные полицаи погрузили ее в телегу, посадили рядом с ней тетю Голду, соседку по дому… а старика Шлойму и мужа Голды впрягли вместо лошадей и заставили везти эту колесницу смерти в поле… Полицай шел рядом… стегал кнутом по старческим больным телам, пока они не доехали до последней точки своего пути".
Херсонская область: "Вторую партию вывезли на расстрел полицейские Кучерявый‚ Степура‚ Слюзько‚ Выбрык и Куриленко. В этой партии были Фрида Патент‚ Патент Рива‚ Компанеец Роза‚ Кукуй с женой.... Их перед расстрелом раздели‚ а затем расстреляли. Одежду разделили между собой полицейские".
8
Война затягивалась. Всё больше немецких тыловых частей отправляли на фронт‚ а потому возрастала роль местных карателей. Полицейские сторожили евреев в гетто и рабочих лагерях‚ выгоняли из домов во время очередной акции‚ сопровождали к месту казни‚ участвовали в расстрелах, обслуживали "душегубки"; в деревнях немцев‚ как правило‚ не было – издевались над евреями‚ грабили и убивали местные полицейские, которые жили рядом с ними многие годы, учились в одной школе, вместе играли в футбол, танцевали, пели песни и ходили в кино. Немецкие каратели передвигались по незнакомой территории и не всегда могли распознать еврея среди неевреев – роль полицейских в этом деле была незаменима. В больших городах кое-кому удавалось спастись: одни убегали‚ других прятали местные жители. В маленьких городках и деревнях жизнь проходила на виду у всех; местные полицейские прекрасно знали окрестные поля и леса‚ вылавливали избежавших уничтожения‚ а потому во многих местах не удалось спастись никому.
На оккупированных территориях действовали 170 подвижных полицейских отрядов, сформированных из местных жителей и военнопленных. К осени 1942 года в полиции на территории Латвии, Литвы и Эстонии служили 4428 немцев и 55 562 полицейских из местных жителей; на Украине к тому времени насчитывали в полиции 10 194 немца и 70 759 местных полицейских (один из них признался на исповеди священнику, что за одну ночь убил 75 евреев); в Белоруссии к 1943 году было в полиции около 50 000 местных жителей.
Из свидетельских показаний:
"Скрыться от местных полицейских‚ знающих леса и болота‚ почти невозможно... Был октябрь 1941 года‚ эйфория охоты за уцелевшими евреями только началась. Роскошью считалось погибнуть от пули..."
"Недолго прожили Исраил Шумов и Мотя Шамес… Полицаи напились до звериного состояния и буквально разорвали свои жертвы на куски… Полицаи были хуже немцев. Во-первых, их труднее было обмануть, чем немцев; во-вторых, они были злее…"
"Подвижные полицейские отряды из литовских и латышских головорезов разъезжали по всей Белоруссии и принимали непосредственное участие в погромах. Были единицы‚ которые спасали евреев‚ – честь им и вечная память. Подонков‚ проливших море еврейской крови‚ было гораздо больше..."
Слуцк, Белоруссия (1941 год, из рапорта коменданта города о действиях литовского полицейского батальона): "Способ проведения акции… граничил с садизмом… После того как могилы были засыпаны, оставшиеся в живых в течение долгого времени пытались из них выбраться…"
В августе 1941 года местной полиции поручили массовый расстрел маленьких детей в Белой Церкви под Киевом, и офицер СС сообщил на допросе после войны: "Особенно врезалась в память маленькая белокурая девочка, которая схватила меня за руку. Ее тоже расстреляли… В некоторых детей стреляли по четыре-пять раз, пока те не умирали". В сентябре того года полицейским приказали уничтожить в Житомирской области, возле Радомышля, 561 ребенка; в октябре немецкое командование докладывало с юга Украины: "Украинская полиция хорошо себя зарекомендовала при исполнении служебных заданий".
Жертвами полицейских были не только евреи. Их использовали в карательных акциях против партизан; они устраивали облавы на молодежь, уклонявшуюся от отправки на принудительные работы, сжигали дома и целые деревни, расстреливали мужчин и женщин своего народа, заподозренных в сочувствии к партизанам. Порой полицейским поручали выполнять самую "грязную" работу по уничтожению, за которую не брались даже эсэсовцы из зондеркоманд, и они делали ее – за пачку махорки, за бутылку самогона, за удовольствие потешиться над беззащитными жертвами.
В военные и послевоенные годы в газетах и журналах утверждали‚ что советское правительство предпринимало специальные меры по эвакуации еврейского населения‚ чтобы спасти его от уничтожения‚ и лишь впоследствии выяснилось действительное положение.
Из газеты Еврейского антифашистского комитета "Эйникайт" (декабрь 1942 года): "Эвакуация спасла преобладающее большинство евреев Украины‚ Белоруссии‚ Литвы и Латвии. По сведениям‚ поступающим из крупных центров‚ оккупированных фашистами‚ из Витебска‚ Риги и других‚ к приходу немцев там оставалось небольшое число евреев. Это означает‚ что большинство евреев Витебска и Риги советское правительство заблаговременно эвакуировало..."
Из сборника "Еврейский мир" (Нью-Йорк, 1944 год): "Советские власти полностью отдавали себе отчет в том, что евреи являются наиболее угрожаемой частью населения, и несмотря на острую нужду армии в подвижном составе, тысячи поездов были предоставлены для их эвакуации…"
Из журнала "За рубежом" (Москва‚ 1977 год): "Советское правительство‚ узнав о зверствах нацистов в оккупированных областях и руководствуясь высокими гуманными целями‚ решило в первую очередь эвакуировать из пограничных областей граждан еврейской национальности..."
Из книги статей военных историков "Людские потери СССР в Великой Отечественной войне" (С.-Петербург‚ 1995 год): "Не предусматривалось какое-либо преимущество той или иной нации в отношении перемещения в тыл‚ что представляется вполне демократичным и справедливым. Правда‚ существует мнение‚ что следовало бы предоставить право для эвакуации в первую очередь евреям и цыганам‚ поскольку в отношении их гитлеровцы осуществляли в оккупированных районах особые зверства‚ ничем не прикрытый массовый геноцид. Но предоставление такого преимущества могло бы вызвать только обратную реакцию среди простых людей‚ спасавшихся от угрозы фашистского ига..."
Из книги историка Г. Костырченко "Тайная политика Сталина" (Москва‚ 2001 год): "Все разговоры о попытках Кремля в годы войны предпринять специальные акции по спасению советских евреев от гитлеровского террора можно однозначно квалифицировать как политическое мифотворчество".
***
Секретарь ЦК компартии Белоруссии П. Пономаренко тайно покинул Минск за три дня до его оккупации, не позаботившись об эвакуации жителей. Вскоре после этого он сообщал Сталину: "Настроение белорусов исключительно патриотическое… Как вывод, должен подчеркнуть бесстрашие, стойкость и непримиримость к врагу колхозников – в отличие от некоторой части служащего люда городов, ни о чем не думающих, кроме спасения собственной шкуры. Это объясняется в известной степени большой еврейской прослойкой в городах. Их объял животный страх перед Гитлером, а вместо борьбы – бегство".
***
Поселок Лениндорф, Украина (2000 евреев, 200 украинцев и русских): "Евреи и неевреи трудились вместе, никакого "национального вопроса" не было… Но достаточно было немецкому офицеру угостить водкой несколько здоровых молодых мужиков, как они с великим удовольствием согласились стать палачами своих вчерашних учителей, товарищей и добрых соседей…"
Из распоряжения немецкого командования (Пинск, Белоруссия): "Тарасюку Николаю в порядке награждения выданы следующие вещи из еврейской одежды и белья: 2 жен. халата, 2 нижних рубашки, 2 пары кальсон, 2 верхних рубашки, 4 детских платья, 2 женских платья, 3 головных платка, 4 полотенца, 2 шерстяных свитера. Выдано дополнительно: 1 муж. пальто, 1 муж. пиджак, 1 шерстяной платок".
Из протокола допроса Олейника П. Е. (1944 год): "С приходом немцев вступил в полицию. Получал зарплату 830 рублей в месяц… Сопровождал и расстреливал евреев. Участвовал в боях с партизанами. Вопрос: "Грабил ли людей?" Ответ: "Нет, но жидив…"
назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее